Ещё когда мы жили в общаге, моей соседкой была некая Люда. Типичная такая тётя примерно моего возраста, с очень среднетипичными интересами и увлечениями: консервация, борщ, любовные романы, чистота и уют, идеально выглаженные шнурки для парадных ботинок супруга. Надо сказать, что в комнатах у Люды действительно всё было вылизано до хирургического хруста. Она ревностно надраивала, намывала, начищала, у неё всё сияло. по сравнению с поэтическим бардаком в моей комнате, у Люды был просто-таки Версаль, пусть и слегка провинциального разлива. За дерзкой мухой, рискнувшей нарушить и это царство идеала, Люда охотилась с хладнокровной целеустремлённостью элитного ассасина, а когда муха была убита и вышвырнута прочь, начинались поиски пятнышка, которое муха наверняка успела оставить где-то в чистоте.
Как венец идеи, каждый божий день в семье Люды царили скандалы и грызня. Любое движение, оставлявшее в кильватере свидетельство жизнедеятельности, заставляло Люду багроветь в гневном припадке, а больше всего её бесила чёрная неблагодарность мужа и сына. "Я, целый божий день, как проклятая, а они!" — нервно шипела Люда и курила на балконе. Я сочуйственно кивал, затягиваясь дешманской сигаретой марки "Атаман".
Ко мне Люда предпочитала не заходить. У нас действительно царил безумный бардак и исключительно номинальная чистота без признаков стерильности. Я лирично курил и думал, что вообще-то Люда сама себе установила такие инквизиторские порядки. Её мужу Геннадию, по его же собственному признанию, стерильность не была необходима. Сын не был аллергиком и нежным цветочком, и с наслаждением бегал по лужам, являлся с прогулки типичным поросёнком, доводя Люду до припадков психической эпилепсии.
По внешнему экстерьеру это была та самая семья, где муж длинный и тощий, а жена шире его в плечах раза в два, мощнее в бёдрах... да и нажим челюстей, судя по антропологическим параметрам, у Люды был где-то ближе к бульдогу, чем к чихуя-нихуя. Сыночек был весь в Люду внешне — крепкий боровичок. Продолжая аналогии, Люда была могучим першероном, который где-то в глубине души мечтал быть тонконогим изящным скакуном. Страстная любовь к кипенно-белым туго накрахмаленным кружевам в интерьере выдавала всю трепетность её лёгкой и воздушной души.
Одно мне было непонятно. Зачем так убиваться на ниве быта? Например, я не глажу постельное бельё. И кухонные полотенца тоже не глажу. Не вижу смысла. Мне жалко времени на это занятие, особенно если учесть, что результат не впечатляет меня, не доставляет мне значимого эстетического удовольствия. По прошествии времени я пришёл к выводу, что Люде результат доставлял именно значимое эстетическое удовольствие, это единственное, что может оправдать такую одержимость в моих глазах. А муж и сын в этой картине мира выступали в роли вандалов, которые только портят идеальную картину, созданную художником.
пс: у меня до сих пор вдохновенный бардак. Да, он чистый, я люблю, когда чисто. Но при этом в доме всё-таки хаос и абсурд.