Придуманные больным подсознанием сны, это очень интересно, но иногда как будто кто-то достаёт старую киноплёнку и включает на посмотреть. А ведь я почти забыл тот момент, но он мне приснился.
Дело в том, что я всегда вёл дневники. На бумаге. В тетрадях. Их у меня собралось штук десять к тому моменту — толстых тетрадей по 96 листов. Дневник помогал мне сосредоточиться, успокоиться, иногда туда просто выливался поток сознания. Ну и не без подростковой ерунды вроде "Родители меня не понимают, друзей у меня нет, пойду-ка я с крыши прыгать".
А время шло, и привело к ситуации, в которой я сидел и растеряно не знал, что делать.
Ситуация: зима, печка, маленькая дочь. И есть вот то ужасное выражение, которое толкает женщин на любые поступки: "Мамочка, я кушать хочу". Нет, в тот раз всё было не столь ужасно, а всего лишь сухая крупа и молоко. И неудачный ветер. Печка не желала разгораться, а попробуй уставшему ребёнку объяснить, что сначала растопка, потом дрова, потом уголь, и тогда только каша, и станет тепло.
Растопки было мало, так случилось. И в результате я варил кашу на страницах своих дневников. Тогда это действо сопровождалось довольно жуткой улыбкой, у меня свело от неё лицо. Страницы за страницей, лихорадочно выдирая из тетрадей. Сгорало всё — отсутствие друзей, мелкие детские беды, проблемы с родителями, первые любови и разочарования. Я варил кашу, это было важнее на тот момент. От такого издевательства уголь всё же разгорелся, печка раскочегарилась, а вот остановиться я уже не мог. На всех детских "я так люблю" и "как же я ненавижу" сварилась вкусная рисовая каша на молоке. С сахаром.
Всю ночь сегодня я жёг свои старые дневники. Снова. Мне это снилось. Было почти не больно. Дата, записанная обидка. Дата, записанное обещание себе. Дата, записанная радость. Огонь слизывает всё.
Спустя много лет я дал совет дочери: "Веди дневник. Это может оказаться полезным". И на вопрос "Зачем?" ничего не сказал про кашу. Ей не придётся варить еду таким образом, я всё для этого сделаю.